VIII

Мои дорогие собратья!

1. Цель наших встреч, как вы знаете, состоит в изучении Бхагавад-Гиты, и некоторые из вас наверняка думают, что я все время говорю не по теме, а лишь хожу вокруг да около. Уже давно мы не говорили о самой Гите, и все же я должен продолжать тему яджны и жреца. Хочу вас уверить, что все мною сказанное является необходимым приготовлением для истинного понимания Гиты, ибо Гита представляет собой не отдельную философскую систему, относящуюся к той или иной из шести школ мысли, а обзор позиций всех шести школ с их ответвлениями с точки зрения центральной истины, то есть с ведической точки зрения. Так что изучение этой книги требует знания всех древних систем мысли, данных в Упанишадах, Пуранах, Йогашастре и других писаниях. Наши усилия не пропадут даром, так как все они направлены на то, чтобы добиться ясного понимания Гиты. Учебник по астрономии ничего не скажет учащемуся, не владеющему математикой, так и Гита не для тех, кто ничего не знает о древней философии. Немалые усилия уже были направлены на понимание Гиты, в том числе и со стороны теософских центров, которым помогали некоторые ортодоксальные ведантисты. Но эти ведантисты воспитаны в школе отрицания и кичатся своей теорией пустоты, полагая Парабрахмическое несуществование единственной истиной, а все сущее на шкале проявления абсолютной ложью. Они презирают знание Пуран и отвергают свет, который приносят на план мысли высокие сущности, работающие за сценой, ограничивающей протяженность человеческого видения.

Я имею в виду браминов Пуран и царственных Риши, Махатм теософии, которые по причине своей огромной любви ко всему человеческому семейству не отказываются от работы во имя человека и всегда готовы ему помочь. Но они могут помогать индивидуально только тем, кто стремится к Истине при любых обстоятельствах и потому способен перешагнуть через умственные барьеры каст и вероисповеданий, выражающиеся в приверженности к особым книгам, формам богослужения и к своей нации. Желающие постичь грандиозный механизм Природы со всеми его таинственными сторонами должны обязательно найти центральную обзорную точку, с которой они могут осмотреться. Но если такой точки не находится, остается довольствоваться частичной истиной и развиваться в узких рамках сектантской мысли и вражды. Приходится оставаться пленником собственной веры и спорить с остальным миром: «Вы не правы, а я прав!» Подумайте, друзья мои, может ли дать Махатма свободу такому добровольному пленнику? Позвольте же пленнику умереть дома оплакиваемым родными и плакальщицами. С точки зрения ментальной культуры мы, индусы, ничуть не лучше этих плакальщиц, которые нас провожают. Как только самодовольный человек удаляется от своей темницы, он теряет способность дышать чистым воздухом свободы и жаждет вернуться в удушливую атмосферу городской тюрьмы. Бедняга рад вернуться в свой «дом» и закрыться в нем, вернувшись к местным патриотам, скандирующим: «Это моя родная земля!»

2. Вы можете освистать меня, страстно восклицая: «Вон отсюда, предавший Индию!» Ничем не могу вам помочь, я лишь констатирую истину, заключающуюся в том, что подавляющее большинство современных ведантистов являются пленниками своей песни: «Парабрахм истинен, остальное иллюзия». Эти господа подкрепляют свое мнение трудами великого святого Шанкарачарьи, который известен всем нам как крупнейший представитель адвайтистского движения, возникшего еще до времен столь же великого святого, Гаутамы Будды, основателя доктрины Буддхи, или буддизма.

Оба они — великие владыки сострадания и представляют собой две полусферы света, соединенные в одну пылающую сферу, расположенную на центральной вершине ментального плана, излучая свет на Восток и на Запад. Согласно Е.П.Б., два этих великих Учителя мистически связаны между собой, и понять их сущность означает понять природу всего космоса, разделенного на две полусферы, одна из которых служит страной восхода вечной мысли, а другая подобна «белому столпу, обращенному на Запад, и на лицо его восходящее Солнце мысли вечной изливает свои первые, самые великолепные волны». Для нас, бедных детей праха земного, они представляют две великие силы, именуемые в Пуранах Шива и Вишну, вселенский сеятель и вселенский жнец, взаимодействием которых поддерживается развивающаяся Вселенная. Ныне же случилось так, что система природной жизни, известная как яджна и основанная древними яджниками, которые по своей сути связаны с человеческой стадией брахмачарья, осваиваемой индивидуально или коллективно, невероятно исказилась в нынешнем 5000-летнем цикле при прохождении самого низшего его периода длиной примерно в 2500 лет. Яджна, выражающая жертвенный дух индивидуального человека, или яджаманы, готового смирить свои мысли и действовать ради целого в полном сочувствии к страдающему человеку, отравлена жестоким обращением бессердечных людей со сжатыми губами, крепкими нервами и холодным взглядом, вышедших из лабораторий европейских вивисекторов, которых люди мягкого склада представляют себе не иначе, как мрачные камеры, где царствуют жестокость и закон джунглей: «Сильный всегда прав». Европейца еще можно извинить, ведь ему неведомы сладость жертвы, напиток сомы и воздушные колесницы, возносящие после смерти дживу в локи блаженства.

Не так в случае индуса. Он претендовал на то, чтобы управлять Природой так, как часть управляет целым, и отчасти владел Ведой — мировой Песнью в человеческом исполнении, которая была дана человеку для метафизического использования, дабы постигать смысл, и для магического использования, которое заключалось в правильном повторении гимнов. Мировая песнь, подчиняющаяся определенным законам пропорции, или пифагорейской арифметике, и налагающая свою вибрацию на космическую субстанцию, вызывает в последней процесс кристаллизации, который философ Платон назвал геометрией космоса. Различные наблюдаемые формы, от молекулы соли до удивительно сложных органов человеческого тела, относятся к структурам, подвластным великому космическому геометру Вишвакарме, дэва-плотнику наших Пуран. Раскрытие Веды, функция которой состоит в выведении всего космоса из одного базового звука субстанции, символизируемого слогом ОМ, происходит путем расщепления его на первичные три, а потом семь гласных, переходящих в семь нот и далее в семь комбинаций семи нот на базе трех, из которых уже складываются гимны. Переход в материальную область согласных звуков постепенно производит проявленные кристаллизованные формы, воспринимаемые в целом как Вселенная. Мир для мыслителя выглядит как магическое движение, производимое пением Орфея или Сарасвати.

3. В итоге произошло то, что должно произойти: наименования некоторых наблюдаемых геометрических образований стали словами, появившимися в Ведах, чтобы ясно понять этот момент, рассмотрим геометрическую форму, именуемую овцой, тем более что это животное эксплуатируется всем миром. Санскритское слово, обозначающее овцу, совпадает с названием первого знака зодиака: Меша. Питри-дэвы — или, как объясняют Пураны, дэвы, своим движением давшие нам плотные тела, в которых мы обитаем, — живут в магнетической сфере, плотный аспект которого может быть обозначен как запах, или аура, овцы, а идеальный аспект называется привязанностью, или связью, соединяющей одно тело с другим и порождающей очень сложную группу ментальных уз, являющихся результатом магнетического притяжения.

Поэтому Веда, подходя к описанию этой магнетической сферы, естественно представляет ее как овечью область, в которой и обитают питри-дэвы. На следующем шаге эти дэвы формируют овцу, но это овца в структуре человека. Вспомните, что человек всегда образует центр эволюционной работы, или осевую нить всей Природы, что он является мозгом яджнического тела, или микрокосмическим Логосом для проявленного плана собственного существа, то есть базовым типом, из которого физически эманируют различные формы жизни, наблюдаемые нами вокруг себя. Поэтому вы можете увидеть в структуре человека не только овцу, но и коня, кабана и т.д. Если вы на минуту представите весь мир как одну обширную группу жизней, эманировавших из четверичного аспекта единого существования, с сетью пульсирующих потоков, а также представите минеральное, растительное, животное и человеческое царства как четверичный аспект проявления, соответствующий изначальной четверке, вам будет несложно проследить путь каждого проявленного существа до изначального кватернера, в котором функционирует Брама. На одной траектории вы увидите овцу-животное, а на другой — овечью часть человека, причем обе траектории связаны, поскольку Брама, или человеческое Эго, есть центр всей эволюции. Возьмем, к примеру, поговорку народности телугу: «Йогин — тот, кто съедает собаку», что мы в данном случае понимаем под словом «собака»? Собаку с улицы, собачий элемент в человеке или ту собаку в человеке, что лает на ментальном плане и в просторечии называется гневом? Конечно, последнее. Аналогичное эмоциональной структуре человека есть и другие элементы, представляемые различными животными и реально подпитывающие объективных животных на плане Бхувар-локи, находя свое обратное выражение. И хотя видимая циркуляция жизни между человеком и внешней стороной Природы не заметна на плотном плане, существуют невидимые токи, тонкие волны, порождаемые человеком в различных аспектах психической структуры Природы.

4. Веды утверждают, что если человек пожертвует овцу, он достигнет Сварги и принесет благо всему миру; если проведет ритуал жертвы коня, то уйдет в Сваргу на целую кальпу, а дэвы и питри, умилостивленные таким действием, благословят все человеческое семейство. Эти утверждения относятся к человеческой жизни в ее эмоциональной и психологической части, к действию на благо всего мира путем специальных жертвенных ритуалов, а также к кармической реакции, усиливающейся в том случае, когда человек желает плодов действия. Яджническая часть человечества стала понимать эти утверждения догматически, а ведь известно, что самый худший аспект догматизма называется черной магией. Жертва собой превратилась в жертву животным в слепой уверенности, что это поднимет человека в Сваргу по огненным линиям. Когда человеческим умом завладевает такое непонимание действия кармического закона, небывалый в прежние эпохи эгоизм становится законом даже для яджнической части, предназначенной для подъема и очищения рода людского. Брамин становится ракшасом и начинает полагать себя стоящим выше своих собратьев из других каст. Идея всеобщего братства, на которой только и может реализоваться яджнический дух самопожертвования, была заменена на идею собственного наслаждения и процветания. При таких обстоятельствах на сцене мировой истории 2500 лет назад появился владыка Будда, который сделал все возможное, чтобы сокрушить крепость ортодоксального консерватизма, превратившегося в черную магию.

5. Владыка Будда принадлежал к арийской части человечества, как и Шанкарачарья, и с должным почтением относился к древним яджникам, которые жили с людьми на стадии брахмачарья, научили их Ведам и посвятили в тайны яджны, посредством которой человек мог поддерживать определенную гармонию с ноуменальным миром причин, или, на языке Пуран, с миром дэв и питри.

Владыка Будда возражал не против яджнического духа, а против внешних форм ритуалов, основанных на догматическом понимании Вед, отравленных эгоизмом и жестокостью и столь же далеких от духа братства и единства, как южный полюс от северного. Дух единства правил людьми и природой в ранние эпохи, но был вытеснен духом личностных различий со всеми последствиями для человеческого ума, ставшего разделяющим. Истинная школа Санкхья-Йоги, или школа науки древней мудрости, то есть просто ведическая школа, к которой принадлежали владыка Будда и все, кто шел путем святости, основываются на идее всеобщего единства, или братства. Согласно этой идее, или ключевой ноте, каждый живет для всех, и только при этом условии на земле и небесах могут царить гармония и счастье. Как только человек издает иную ноту, не гармонирующую с ключевой, возникает кармический дисбаланс, и человек пожинает его горькие плоды. Закон единства делает и других участниками этой горькой трапезы, так как все неразрывно связаны со всеми. Если это будет осознано миром в целом, все человечество получит возможность избежать неисчислимых бедствий, порождаемых эгоизмом. Говоря мистическим языком Пуран, владыка Будда взошел на золотую гору Меру, скрытую ныне в густом тумане людского невежества, и созерцал оттуда мир вместе с Брама Риши, чтобы тем самым поддержать все проявление. По мере того как владыка Будда поднимался на гору, облака расступались одно за другим, и на самой вершине он увидел всю сферу существования от далекой завесы Нирваны до Земли с ее страдающими миллионами существ, стремящимися к радости и неизменно получающими скорбь.

6. С этой вершины владыка сострадания увидел вечные мировые пути, ведущие к гармонии, но люди на них соперничали между собой, стремясь возвеличить себя за счет других. Он увидел сущность Кали-юги, в период которой арийская, или пятая, раса (обратите внимание на число пять) медленно и упорно отрабатывала карму в соответствии с вечным мировым законом противоположностей. Но затем он спросил себя: «Является ли сущность этой юги причиной, по которой я не должен стремиться облегчить боль человека? Разве дисгармония не запланирована Природой для того, чтобы испытать, насколько человек способен самостоятельно достигать гармонии? Если единство — закон Природы, то разве он не применим к миру людей, и не состоит ли их долг в том, чтобы извлекать добро из зла, отвергая Нирвану ради помощи более слабым? Если прогресс — тоже закон, то разве дисгармония Кали-юги не является преддверием более высокой гармонии?» Вот так, я думаю, размышлял этот великий воин и вождь Махатм. Я сказал «вождь», потому что этот богочеловек и владыка сострадания, столь глубоко чувствующий своих собратьев-людей, издавал самую высокую ноту милосердия во всем оккультном братстве. Цвет арийского адептства последовал за ним, и так 2500 лет назад возникло великое духовное движение.

7. Направление, в котором это движение совершалось, можно обозначить как путь от формы к субстанции, что можно проследить во всех многообразных вариациях буддийской мысли, удаляющейся от материалистической точки зрения ортодоксального жречества того времени. То, что я назвал буддийской мыслью, тождественно древней браманической точке зрения. По-другому и быть не может, ведь владыка Будда знал истину о Природе и ее законах, как и древние брамины, так что нет никаких существенных разногласий между философией Будды и изначальной философией древних браминов. Идея всеобщего братства, служившая фундаментом древней яджнической системы и призывавшая каждого человека содержать себя в предельной чистоте, чтобы эта чистота могла служить очищению целого, была подтверждена и владыкой Буддой. Ритуальные убийства — деградация и пережиток некогда славной системы магической жизни, жертвенности и символических форм, в которых Веда хранила свои секреты, — почти прекратились, и люди были призваны продемонстрировать свой дух самопожертвования, живя как братья в мыслях и в действиях.

Браминам, получившим свое имя от корня «Брих» (расширение), пришлось усвоить, что не питьем сомы, а лишь непрерывным усилием по расширению мысли на все страдающее человечество могут они подняться в высшие локи духовного совершенства. Во времена Будды обратиться к древней Природной науке Вед означало вернуться к прежней религии с ее многообразными ответвлениями, соответствующими именам, которые использовались в Ведах. Имена Индра, Рудра, Вишну, Брама, Сурья, Сома и другие использовались для указания на различные отделы и аспекты бытия, видимого и невидимого, но к тому времени их истинное значение было утрачено и они стали представлять индивидуальных сущностей, якобы правящих в разных уголках Вселенной. Владыка Будда устранил эту ошибку, подчеркнув идею дхармы, или космического закона, неизменного, безличного и реализующегося различными стадиями и подстадиями. Несомненно, существует множество сущностей, функционирующих на всех этих стадиях, но ни одна из них (а также их совокупность) не может именоваться личным богом. Древние философы-яджники, давая обзор космоса, выводили из изначальной субстанции, символизируемой как надам, или ОМ, троицу на идеальном плане, постепенно развившейся в кватернер, который я на протяжении этой книги называл яджническим телом. Размышляя о том, что лежит за фундаментальной завесой, они могли лишь обозначить это нечто как наивысший план проявленного Вишну, или Нараяны, то есть Природы, план, содержащий в своей абсолютности все законы проявления. Но раз имя названо, ритуалисты времен Будды придали ему конкретную форму и сделали индивидуальным существом, которое можно умилостивить подношением и ритуальным убийством. Владыка Будда нанес смертельный удар этой конкретности, констатировав, что в мире нет места такому существу и что конечное состояние есть не-бытие.

8. Однако, друзья мои, все это было давно, а где бы ни появился ангел, за ним, как его тень, следует дьявол. История слова «не-бытие» полностью подтверждает эту истину. И на Востоке, и на Западе буддизму приписали полный нигилизм. До этого момента ортодоксальные индусы, склонные верить словам, называли последователей Будды атеистами. Однако беспристрастное сравнение буддийской философии и древней браманической системы убеждает любого, что эти системы мысли идентичны. Прискорбно отмечать, что даже самые чувствительные господа, вроде Сундарамайи, неправильно представляют деятельность владыки Будды и называют его усилия по восстановлению жизни древней яджнической системы (насколько это возможно в мрачную пору Кали-юги) проповедью отчаяния. Аргументы, приводимые этими господами, весьма странные. Поскольку владыка Будда называл мир долиной скорби, он, по их мнению, проповедовал отчаяние и безысходность. Если так, то все древние арийские философы от авторов Упанишад до Шанкарачарьи в равной степени проповедуют безысходность. Совершенно неверно полагать, что теория иллюзии Шанкарачарьи является ответвлением теории безысходности буддистов, ибо об иллюзии снова и снова твердили многие великие философы, жившие до Будды. Утверждение, что мир — это иллюзия, адресуется вовсе не тем людям, которые наслаждаются жизнью и потому весьма к ней привязаны. Дело в том, что некоторые люди в этом мире, совершив оборот на колесе жизни и смерти, пришли, наконец, к тому состоянию ума, в котором они начали смотреть на бурлящий жизненный поток как на тень жизни мира ноуменального, достигая при этом состояния, называемого вайрагья, или жажда отстраненности. Теория иллюзии — это часть большой философской системы, предлагаемой людям непривязанным и находящимся на пути Нивритти, или возвращения из феноменального мира. Я не вижу причин, по которым наши ортодоксы отделяют владыку Будду от группы, которой он принадлежит, связывая его имя с отчаянием и иллюзией и полагая, что этим от отличается от тех, кто предшествовал ему и шел вслед за ним.

9. Деятельность владыки Будды вызвало немалое смятение в нашей стране, и другим великим философом, взявшимся восстановить порядок, стал Шанкарачарья. Насколько это было доступно для людей его времени, он сохранил суть того, что провозгласил владыка Будда. Он заменил ведантистского Парабрахма буддийским небытием. И когда его спрашивали о Парабрахме, он отвечал лишь в негативном смысле, отрицая все, что могли помыслить люди. Пожалуйста, отметьте, насколько одна и та же вещь, выраженная двумя различными способами, производит различное действие на умы немыслящих людей, не идущих дальше хитросплетений слов, что касается яджны, то примечательно, что Шанкарачарья никоим образом ее не одобрял, так как к тому времени она стала просто актом звериной жестокости. Он разделял всякую дхарму, относящуюся к сфере человека на два аспекта: Правритти и Нивритти, то есть на дхарму тех, кто привязан к миру и жаждет наслаждаться плодами мира и его духовной части, Сварги, и на дхарму тех, кто знает истину о Природе и достигает непривязанности к мирскому, а потому жаждет освобождения от ноши обусловленной жизни. К первому классу относятся невежественные толпы, ко второму — избранные. Второму классу Шанкарачарья рекомендовал саньясу, или отречение от ведической кармы, а первому классу — попытку разбить оковы аханкары, или эгоизма, совершая усилия во имя Господа, а не ради себя. Одно уже это стало великим фактором, препятствовавшим жестокой яджне и деятельности ее приверженцев, опирающихся на аргументы Веда Вады, или экзотерического толкования Вед. Шри Шанкарачарья пошел еще дальше. В своих комментариях он постарался убрать все акценты на яджническом процессе, упоминавшемся в писаниях, и иногда толковал слово «яджна» как указывающее на Парамешвару, воспринимаемого большинством людей в качестве Логоса, достижимого только через отречение. Цель великого реформатора состояла не в обучении какой-либо эзотерической науке, а в восстановлении порядка в стране, которая не имела смелости воспринять истину, которой учил владыка Будда, и потому впала в смятение.

Шанкарачарья не пытался в пуранической манере проследить действие космических законов, порождающих этот удивительно разнообразный мир проявления из единого непроявленного существования. Утверждение, что мир — иллюзия, и только Парабрахм реален, служит хорошим укрытием для эзотерических истин, время откровения которых не пришло. Знатоки трудов Шанкарачарьи говорили мне, что в одном месте, где Вьяса пытался примирить противоречивые высказывания, сделанные в Упанишадах относительно эволюции, Ачарья опустил весьма примечательную ремарку, чтобы убрать все противоречия. Опять-таки для той же цели использовалось утверждение, что весь мир — это сон и иллюзия. Характеристика иллюзии в том, что она изменчива. Город, видимый глазом в причудливых очертаниях облаков, быстро рассеивается ветром. Человек может узреть в облаках фигуру, напоминающую колесницу, но в следующую минуту картина меняется. Философия Упанишад, в которых утверждается, что только Парабрахм реален, а весь движущийся мир иллюзорен, описывала разные порядки эволюции на разных уровнях, чтобы показать невозможность для сна поддерживать единый закон по причине своей иллюзорной природы.

10. И вот отметьте, друзья мои, как великий философ избежал необходимости выдавать эзотерические истины, которые только и могли примирить внешние противоречия древних писаний. Учитель лишь хотел впечатлить умы своих учеников тем фактом, что Вселенная едина в своей сути и многообразна в проявлении. Однако это сыграло злую шутку с его читателями, по крайней мере с современными. Большинство последователей Веданты усвоило только один софизм: «Парабрахм истинен, остальное — иллюзия». Я не стану порицать за это наших бедных ведантистов, а лишь скажу несколько слов по данной теме, чтобы вы лучше понимали Бхагавад-Гиту с точки зрения древних яджников. Для этих философов Природа не иллюзия, а вечная основа эволюции, бесконечное единое существование, пронизывающее все беспредельное пространство, то есть занимающее место сердца всего сущего и стремящееся обрести все более живое сознание посредством собственных идеальных жизненных процессов.

Это сердце Вселенной, существующее повсюду, было названо древними вечным Яджна-Пурушей, то есть Пурушей, поддерживающим все космические проявления. Все человеческие Эго, или конечные центры сознания, воплощенные в материи и создающие эгоизм, или аханкару, являются лучами сердца-Пуруши, вращаемыми на колесе эволюции, чтобы умножить живое вселенское сознание. Поэтому в каждом ограниченном мировом цикле человеческие существа странствуют от отрицательного полюса сферы сознания к относительно положительной точке, что иллюстрируется сравнением обремененного плодами сознания старого человека с его пустым полем сознания той поры, когда он был младенцем. Конечно, термины «юность» и «старость» мало что значат в применении к вечности сердца-сознания всей Вселенной, создающего, согласно древней метафизике Пуран, собственной пульсацией мысли все известные циклы времени в мирах проявления. Владыка времени, как называют Пурушу, есть источник и конечный пункт всех лок. Можно пояснить это следующим образом. Вы знаете, что один из научных выводов современной физики состоит в том, что все планеты нашей Солнечной системы, движущиеся в пространстве по фиксированным орбитам, должны, в конце концов, вернуться к истинному центру системы — Солнцу, из которого, как предполагается, все они эманировали; при этом надо учесть тормозящее действие эфирной субстанции, в которой они плавают. Если теперь вы представите все эти планеты движущимися по различным орбитам и образующими спирали, весь процесс жизни Солнечной системы предстанет как история развития спиральных кривых, исходящих из центральной сущности, Солнца, и возвращающихся обратно. Теперь замените наше видимое физическое Солнце центральным духовным Солнцем сознания, которое существует повсюду и является сердцем Природы — источником и конечным пунктом всякой жизненной функции. Это и есть Парабрахм Пуран и бхагавана Шанкарачарьи — Парабрахм, который ныне не достижим для человека даже с тончайшим налетом эгоизма, о чем и гласит высказывание:

Чтобы вы поняли правильно, должен пояснить, что духовное Солнце, пронизывающее все пространство, не располагается в какой-либо части пространства, воспринимаемого нашей телесной структурой. Действие эволюции выражается изнутри вовне и обратно в каждой точке пространства. Это довольно трудно понять с ходу, и потому я рекомендую вам поразмышлять на эту тему.

11. Я только что сказал, что все человеческие Эго в своем истинном состоянии являются лучами духовного Солнца. Естественно, вы можете спросить: если все эти Эго возвращаются на Солнце, сливаются ли они там воедино? Некоторые философы утверждают, что Эго становятся одним, другие говорят о сохранении множественности. На этот счет написано немало трудов, но истинная школа Санкхья-Йоги, представленная древними раджариши (царями-риши) и браминами, а также владыкой Буддой в более поздние времена, утверждает, что одновременно имеют место быть и единство, и множественность. Это жизнь множества в объединяющем духе единства, то есть в полной гармонии, которая своим магическим действием отвергает само представление о множественности. Единство устанавливает свое существование, проявляет себя во множестве и служит для него фундаментальной ключевой нотой. Теософская доктрина — это квинтэссенция и Санкхьи, и Йоги, поэтому Шри Кришна говорит: «Тот, кто видит доктрины Санкхьи и Йоги как одно, суть истинно видящий», чтобы прояснить эту идею, приведу один пример, данный в великой работе истинного теософа, признанного в Индии, — Е.П.Б. Все мы сталкивались с таким выражением, как дух армии, жизнь армии и т.д. Проанализируйте эту мысль, ведь армия не существует без составляющих ее единиц. И все же эти единицы приводятся в движение одним чувством, одной мыслью, одним побуждением и одной целью, так что все они могут рассматриваться как одно целое, имеющее свое родовое имя — армия. Стало быть, дух армии — один и все же множественный — побуждает действовать все составляющие ее единицы. А теперь распространите свое воображение на самый высший план жизни, где единство пребывает во множестве, а множество — в единстве, и тогда вы уловите проблеск абсолютно единой жизни «самой утонченной индивидуальности, разлитой в бесконечной всеобщности».

12. Великолепие абсолютного существования во вселенском сердце вряд ли доступно нашему восприятию даже в лучших образцах поэзии Вальмики, проникнутых вспышками страстного стремления к истине. Оно как легкий аромат даже для великих сущностей, бывших когда-то людьми и высоко поднявшихся по лестнице Природы благодаря чистой жизни в единстве, практическому осуществлению идеи всеобщего братства и желанию знать истину, жертвуя даже Нирваной. Эти сущности именуются теософами Махатмами, и вместе они образуют плодоносное дерево мудрости, растущее на самой границе страны полной гармонии, пытающейся проявить себя в семеричной гамме среди усиливающейся дисгармонии. Говоря, что Махатмы пожертвовали Нирваной, чтобы вырастить дерево мудрости, я имею в виду, что эти люди принесли себя в жертву ради невежественного человечества и присоединились к кармическому колесу, чтобы направлять прогресс согласно закону. По этой причине я назвал их яджниками, и коллективно они представляют сердце проявленной Природы на семеричной шкале. Мы обитаем на седьмом плане Природы, покоящемся на так называемой атомной основе.

13. Махатмы — усердные ученики Природы во всех ее аспектах, и знание, которое они обрели, исследуя ее движение и законы, дает им возможность с большой точностью определять характер ее дальнейшего прогресса. Отсюда следует, что космическое расширение и развитие подчиняется закону, который можно назвать неизменным. В работе Махатм нет майявической жажды знания закона, которая характерна для последователей Веданты в нашей стране, которые, как мне кажется, лишь касаются поверхности мысли великого Шанкарачарьи. Этот философ, несомненно принадлежащий к древней школе мудрости, высказывал свои идеи с совершенно определенной целью и, как мы уже отмечали, был неправильно понят своими последователями. Учение этого Ачарьи тождественно учению Гаутамы Будды с поправкой на характер нации, но именно этот характер, склоняющийся в направлении личностной кармы, не дал возможность индусам уловить его идеи.

Я читал не так уже много сочинений Шанкарачарьи, но этого было достаточно, чтобы убедиться в том, что в словах этого великого мастера мысли, следовавшего в своей работе за Гаутамой Буддой, но в более консервативном русле, часто угадывается безмятежная улыбка, и то, что он говорил, согласуется со всеми древними философами. Но ему свойственна большая терпимость по отношению к предрассудкам невежественного мира, и один пример такого отношения мы сейчас разберем.

14. Древние философы говорили о двух дхармах, или способах поведения. Они называли их Правритти и Нивритти. Закон Правритти относится к космической эволюции и воздействию человеческого поведения на эту эволюцию. Закон, относящийся к космической инволюции и прогрессу, возможному для человека в направлении ухода от феноменальной стадии, называется дхармой Нивритти. Яджна, которую человек выполняет в духе Правритти, или космического расширения и формирования, имеет свой эквивалент на идеальных планах Природы, и эту идеальную яджну древние называли ядхьятма-яджна. Две эти яджны связаны между собой так же тесно, как тело и ум, и провести отчетливое разделение между ними невозможно. Взяв кармический закон, состоящий в том, что человек не может подняться по шкале Природы, не оставив доброго впечатления о себе в человеческой сфере, и соотнеся его с физическим законом, состоящим в том, что пуля не может вылететь в воздух без действия необходимого ружейного заряда, вы поймете, что продвижение учащегося к истинному знанию Природы должно оставлять за собой метки, или последствия, благие для человечества. Древние пуранисты, имели в виду именно этот закон, говоря:

— что означает: «Локи для тех, кто не возвращается никогда, созданы йогой кармы.

Человек привязывается кармической цепью, когда он принимает плоды кармы, но если он, не желая этих плодов, отвергает их, он движется к освобождению». Из чего следует, что дхармы Правритти и Нивритти тесно переплетены и ни один человек не способен продвигаться духовно, если он не работает постоянно для физического, ментального и духовного развития людей в духе братской любви ко всем, в духе всеобщего братства — единственной лестницы, по которой можно восходить ввысь. Таково древнее яджническое учение. Оно было подтверждено владыкой Буддой 2500 лет назад, когда появились семена того зла личностной обособленности, которое мы наблюдаем сегодня. Неверная идея о том, что человек, жаждущий освобождения от обусловленной жизни, не должен нарабатывать кармы, поселилась в умах большого числа людей. Среди деградировавших последователей яджны появились так называемые брамины, которые довольствовались ритуальным убийством овец и питьем сомы, полагая это достаточным для духовного совершенствования. Владыка Будда дал достойный отпор этим представлениям: он утверждал, что совершенство не достигается ни ленью, ни возлияниями сомы. Он издавал великую ключевую ноту: пусть каждый будет работать, работать, работать для всех остальных и тем продвигать идею братской любви, а закон кармы, направляющий прогресс Природы обеспечит достойное воздаяние каждому труженику и подъем всего человечества. Такое отношение к эгоизму оказалось неприемлемым для консервативных уроженцев страны Кармабхуми, что и учел бхагаван Шанкарачарья. Этот Учитель придерживался тактики различения кармы и джняны. В каждом своем комментарии Шанкара в первую очередь рассматривал такой вопрос: «Следует ли карму соединять с джняной или же ее нужно отделять от нее?» Учитель знал, что мировая карма, воспринималась большей частью людей как ведическая карма буквальной жертвы, и воспользовался этим. Ответ, данный Шри Шанкарой, состоит в том, что не следует соединять карму и джняну. Карма, согласно Шри Шанкаре, предназначена для глупцов, стремящихся к плодам иллюзорного плана, а мудрость в соединении с отречением, или саньясой, — это путь для тех, кто хочет подняться над иллюзией.

Такие люди минуют всю карму и работают для локи Санграха, или для совершенствования человека. На языке Шанкары это означает исполнять карму для Брамы. Мир есть проявленный Брама, так что слова Шанкары не нуждаются в пояснениях. Так Шанкара старался привить идею бескорыстной кармы, основанной на братстве, так же как и его собрат, владыка Будда. Правритти и Нивритти в таком случае оказываются просто различными сторонами единой жизни, хотя наши ведантисты и пытаются провести между ними разделительную линию. Братство — это единственная основа, которую стремятся отстоять все Учителя, направляя на нее внимание человека, жаждущего достичь гармонии Природного проявления. Поэтому я прошу вас всех размышлять о братстве, видя в нем самый благородный из всех идеалов, к которым стоит стремиться.