Наряду с нагнетением, можно ощущать как бы пустоту. К этому ощущению нужно относиться очень бережно. Чаще всего это известная защитная полоса, обезопасивающая сердце от разрушительных ударов, как бы кольчуга защищающая. Это обстоятельство нужно знать. Одни принимают это ощущение как отторжение и напрасно огорчаются; другие полагают, что такое чувство означает конец опасности, и прекращают бдительность. И то и другое лишь нарушает поток энергии. Но уже опытный воин ценит этот щит, так хранящий его силы. Уже знаете, что удары по ауре так болезненны для глаз и ушей, но может быть как бы ощущение резаной или колотой раны. Эти ощущения особенно болезненны на плечах, на шее и внизу живота. То же может быть при открытии ран — стигматов; тогда сердечная энергия притягивает к определенному месту сгущенную фохатическую частицу и поражает на кожной ткани клеточку. Так соединение сердца с Благодатью представляет сильнейшее сочетание.

Хаос не понят: одни считают его отделенным от Проявленного, другие вообще понимают его как отвлеченность. Но если бы люди осознали, насколько хаос многообразно вторгается в Бытие, они поняли бы нужность осторожности. Каждый диссонанс, каждое разложение, если они не разрешаются немедленно, уже несут волну хаоса стихий разрушения. Так, для наблюдения хаоса не требуются телескопы, но близко, очень близко от себя человечество может изучать и ощущать настоящий хаос. Именно сердце трепещет от присутствия хаоса. Так опять можем обратиться к сердцу.

Преследуемый ведет за собою преследующих — так стара истина о преимуществе преследуемых. Понять ее — значит вступить на путь преследуемых. Так много преследующих обращались на путь преследуемых, ибо само следование по определенному пути сообщало им известное притяжение. Потому Мы предпочитаем путь преследуемых.

Думает сердце; утверждает сердце; объединяет сердце. Можно помнить всегда значение сердца, так долго затемненное мозгом. Сердце вздрогнет первое, сердце затрепещет первое, сердце узнает много прежде, нежели рассудок мозга дерзнет помыслить. Не отнимая извилистый путь мозга, разве можем умолчать о прямейшем достижении сердца, о стреле подобном луче, равном чудо-сердцу?

Так можно приобщаться к сердцу и оградиться от всех нападений зла. Лишь сердцем можно учуять коричневый газ и вовремя прекратить удушение. Так и победа на поле Армагеддона останется за сердцем. Потому так Советую сердце хранить как уничтожающий меч против всякого зла.

С Нашей точки зрения всякое вивисекционное действие над сердцем недопустимо; да оно и почти невозможно, так же как в живом организме отыскивать рингсэ. Но на развитии сердца можно бы наблюдать многие психофизиологические проявления. Так, огненное сердце на ткани верхней дает светлое пятно, увеличивающееся при нарастании Огня до цвета почти белого. Древние называли эти явления «пеплом священным». Это не будет иметь ничего общего с расширением сердца, но, скорее, с утончением. Также можно понять, почему невозможно сравнивать опыт над сердцем животных с сердцем человека. Если сердце человеческое — престол сознания, то, конечно, животное сердце должно в некоторых функциях отличаться. К тому же насилование деятельности сердца после выделения тонкого тела было бы настоящим преступлением. Каждое искусственное биение сердца будет привлекать тонкое тело и создавать недопустимый акт разложения и мучения.

Спасение сердца вовсе не в вивисекции. Можно воздействовать тонким лучом, который будет создавать вибрацию явленную, как бы замораживание. Так, нужно обращаться с человеческим сердцем гораздо нежнее, нежели разрезанием. Конечно, могут быть случаи и поранения, но это исключительные меры.

Рассказывают, как один Йог в минуту напряжения поднял сосуд с водою и разбил его. Когда спросили, к чему такое разрушение, он сказал: «Иначе разорвалось бы сердце». Подобные разряжения существуют во всех состояниях. Напряжение сердца бывает так велико, что необходимо произвести какое-то действие в пространстве, чтобы освободить нужное состояние из сферы сгущенной. Такое сгущение может образоваться извне причинами внешними, но также оно может произойти изнутри: совершенно как при пертурбациях космических. Потому так пристально нужно следить за утверждениями нашего сердца. Оно настолько ощущает и отражает также невидимые процессы, что по нему можно писать целую историю Невидимого. Трудно сопоставление сейсмических причин с катаклизмами Тонкого Мира, но сердце звучит и на них.

Для восстановления сердца при разных причинах Употребляем вибрации. Если Махаван может отвечать земным причинам, то вибрация Серебряного Моста нужна при пертурбациях Тонкого Мира.

Уже знаете, как медленно нарастает сознание, настолько же небыстро преображается и дом сознания — сердце. Потому нужно принять, что не мысливший о сердце не преуспеет и в сознании. Правда, сердце в сущности своей не оторвано от Высших Сфер, но нужно претворить этот потенциал. Сколько преломлений происходит в сердце, не очищенном мышлением высшим! Множество ценных посылок примет уродливое очертание только потому, что сердце пребывало в небрежении. Такое множество лучших, тончайших определений и чувствований не вмещается в сердце заброшенном! Злоба разве не совьет гнезда в сердце загрязненном? И не примем эти слова как отвлеченное поучение: нужно воспитывать сердце. Нельзя образовать мозг без утончения сердца. Старая метафизика или современная психология пытается дойти до сердца, но как же дойти до сердца предмету, в котором само слово сердце не упоминается!

Нужно создать особый предмет — Сердцеведение. Самая простая служанка уже понимает, как сладко говорить о сердце; казалось бы, ученому тем легче расширить это понятие. Одна история человечества дает сравнительную таблицу деятелей мозга и сердца. Разве эти лики подвига и героев самоотвержения не дадут лучшее усовершенствование сердца?

Когда Говорю о сердце, можно понять, почему перед битвою Мы говорили об Иерархии; но во время битвы утверждаем сердце. Истинно, лишь сердцем победим.

Устремление психической энергии может создавать как бы судороги концов пальцев, очень понятно, что кипящая лава психической энергии подобна вулкану. Потому сугубо нужна осторожность. Если будут капать капли пота Моего, нагружайте Меня еще сильнее.

Тоска есть отражение Армагеддона, сила столкновения не может не угнетать сердце. Посмотрите вокруг, много ли веселья? Даже можно заметить, как уменьшилась улыбка. Не удивляйтесь, ибо даже несведущие умы чуют подавленность, но не знают о тяжкой причине. Многие будут вообще отрицать словами, но все же почуют в сердце тягость. Утончение сердца позволяет многие тонкие явления, например, касание руки в тонком теле, также многие предупреждения болей.

Обратимся снова к качеству пульса. Много раз с разных сторон придется указывать на это несомненное свидетельство утверждения сердца. Не столько счет пульса, сколько наблюдение качества его даст картину жизненности сердца. Пока придут к съемке аур, уже теперь можно начинать наблюдать пульс не во время болезни, но во время здоровья, отмечая, какие чувствования, как именно отражаются на переливах пульса. Если аура представляет свидетельство явления болезни, то качество пульса дает полную шкалу реакций. Но аура является для большинства чем-то трансцендентальным, тогда как пульс представляет чисто физическое явление. Но как заботливо и бережно нужно понять изучение пульса! У современных врачей качество пульса почти не отмечается. Не раз вернемся к изучению пульса, когда мыслим о вибрациях.

Для лечения вибрациями качество пульса есть непременное условие, иначе на чем же можно основываться для применения различных вибраций? Сами уже знаете, насколько различны вибрации и какие эффекты они производят. Не преувеличение, что сердце живет через многие опасности вибрациями. Так, один день мы говорим о психической энергии, исцеляющей сердце, но другой день вспоминаем о физических явлениях, которые, казалось бы, всем доступны. Это другое тоже о сердце, тоже о боли сердца, и можно ее осилить соединением с Владыкою.

Если встретите ханжу, знайте — не от сердца он. Если встретите суевера, знайте — не от сердца он. Если встретите устрашенного, знайте — не от сердца он. Тем не менее эти непрошеные гости будут поминать слово «сердце». Уже время, когда нужно отобрать всех сердечных фигляров, чтобы не играли они с сердцами человеческими. Нужно изучить, когда сердце затемнено самолюбием и жестокостью. Так можно ощупью пульса приближаться к истинным сокровищам сердца. Тем же путем можно нащупать, когда молчит сердце и его не достигают зовы. Много работали над передачей мыслей на расстоянии — пульс и для этого полезен. В тончайшем качестве своем пульс может отметить мысленную посылку, даже прежде осознания ее. Таким образом можно еще раз убедиться, насколько тончайшие возможности заключаются в организме, о котором люди составили себе лишь телесное, плотное представление. Уже много тысяч лет наслаиваются эти огрубения и тело-светильник отдаляется от огня.

Когда чуете устремление и ожидание, не примеряйте на ближайшие дни. Часто чувствуете, как основание полагается на утверждение нужное. То чувствознание не имеет общего с удачей на завтра, напротив, оно показывает, насколько большее уже получает определенные образы. Обычно люди страдают от своей несоизмеримости. Часто они затрудняют течение уже слагающихся событий своими преднамеренными суждениями. Утешение не на завтра, но на более прекрасные сроки. Но чувствознание — верно.

Если собрать в одну книгу все поступки, вредные для совершенствования, то можно легко убедиться, насколько легко преобороть их. Можно видеть, из каких малых действий накопляется это зло. Трудно разве в жизни отказаться от ничтожных привычек? Трудно ли отогнать малые пагубы, отравляющие тело? Разве не стыдится ребенок первого поползновения лжи? Лишь привычками дитя стеклит сердце. Потому называем привычки мозолями души. Кто же не понимает удерживающих явлений сердца перед каждым негодным поступком? Эти поступки сердца дают лучшие зовы — и часто люди заставляют замолчать сердце. Это большое преступление. Все равно что прервать провод, несущий спасение ближнему.

Единение есть первый признак, что Учение не просто пустой звук. Учение есть Свет на пути темном. Нужно понять, насколько часто нужно быть осторожным, ибо мегафон пространства увеличивает каждый звук. Малое раздражение превращается в вихрь — на радость врагам. У врага новая радость записать: несмотря на Учение, они поступают как обычные люди.

Уже Говорил о значении согласованной работы, когда даже машины не изнашиваются. Можно представить благодетельную энергию, выделяемую при объединенной работе. Можно делать изумительные наблюдения, собирая в группы согласованные сознания. Государства должны были бы принять в соображение такие классификации труда по сознанию. Такое деление составило бы лучшую страницу политической экономии. Так, вместо подражаний устарелым догмам нужно подойти к существу действия.

Строительный Крест сооружается, когда навстречу устремляются несокрушимое стремление и понимание правоты. Не нужно сомневаться, что именно такое состояние вызывает желчь тьмы. Вы знаете все определения, которыми человечество награждает крестоносцев, но также знаете, что этот путь кратчайший. Ум людей видит своекорыстие там, где самоотвержение — именно как в некоторых обратных стеклах.

Уже Говорил о значении лучей и токов, пронизывающих пространство. Такие соображения, казалось бы, не трудно проверить научно. Почему не исследовать атмосферу, пронизанную всевозможными лучами и насильственными насыщениями? Можно убедиться, что и явление переполнения атмосферы возможно. Конечно, это насильственное переполнение атмосферы должно приносить ненормальное следствие. Человек не может находиться под постоянным ударом молний или под постоянным ливнем мышьяка или иного яда. Кроме медицинских соображений следует подумать о перекрещивании волн. Даже простое вращение предмета производит сильные пертурбации. Насколько же преломление волн должно влиять на сердце человеческое! Но, по-видимому, люди не думают о том, что выше их роста.

Конечно, многие болезни зависят от атмосферы, но особенно переполнение или отравление атмосферы отражается на сердце и мозговых рефлексах. Так, нельзя вызывать энергии, не зная их распространения.

Уже начинаете мыслить о таких предметах, как астрофизика и астрохимия. Казалось бы, пора задуматься, как влияют эти мощные воздействия на природу человечества! Скоро начнут приближать могучие рычаги дальних миров к улучшению жизни. Но при всем богатстве возможном придется ко всему добавить элемент сердца. Уявление тончайших энергий сердца трансмутирует химизм лучей. Нельзя представить себе химическую лабораторию без участия сердца. Когда мысль человеческая признает двигатель-сердце не как эгоистический личный аппарат, но как общателя с тончайшими энергиями, немедленно жизнь начнет сужденное преображение.

Не правда ли, трудно единение, даже если оно предписано как исключительное средство, нужное каждому? Трудно вместить единение даже временно. Не правда ли, легко оторваться в раздражении? Не трудно забыть о времени Армагеддона и обо всем Сущем, лишь бы потешить желчь. Так не близко бывает от раздражения до астрохимии.

Стрелы, пронзающие сердце, не от простого сокращения нервов; явление гораздо глубже, ибо более духовного происхождения. Сколько болей человечества зависят от недостаточного сотрудничества! Понятие сотрудничества легко приводит к сотрудничеству с силами природы. Где оно, деление сил природы и одухотворенности? Служитель Духа должен познать духовное вездесущее.

Милосердие, сострадание, сожаление, любовь и все благие устремления, так указанные Нами, разве не являются чудесными путями сообщения с высшими энергиями? Нужно привыкать смотреть на эти светлые качества как на действительное средство, соединяющее с высшими мирами. Без этих качеств всякая астрохимия будет астроядом. Издревле понимали алхимики значение светоносного соединительного вещества, идущего из сердца. Потому эманации сердца постоянно творят светлое вещество, которое назовем как бы смыслом психической энергии. Конечно, и обратная сторона пытается по-своему решить эту задачу. Но вместо светлого творчества сердца они ищут семенное творчество и пытаются этим способом найти то же соединяющее вещество. Не Буду повторять его название. Колдуны первых трех степеней пользуются семенным веществом для соединения с пространственными энергиями. Не стоит пояснять, что их насильственные меры недостаточно сильны и длительны в процессе. Несравнимы они с огнем сердца!

Известный вам йог, принимавший без вреда сильнейшие яды, умер от малого замедления применения сердечной энергии. Иммунитет заключается в сердце. Йог мысленно переводит яды на сердце, которое и разбивает следствие, приобщаясь к Пространственному Огню. Но для этого нужно разбудить огни сердца, и вы знаете, какое время нужно для этого! Конечно, прием яда должен производиться постепенно. В случае, вам известном, потребовалось семь лет на приучение организма к координации с Огнями Пространства. Лишь одна минута промедления вызвала преимущество сил яда. Нельзя ни на минуту отложить перенесение сознания в сердце.

Некоторые люди чувствуют сердце в себе как нечто обособленное. Такое чувство может быть очень полезным для развития сердечного соединительного вещества. Когда желаете, чтобы сердце трансмутировало какое-нибудь воздействие, то прежде всего нужно сознательно перенести эту задачу в сердце; тогда же чутко заметите, как сердце будет ощущаться как нечто постороннее. Не боль, не давление, но чувство самодовлеющего аппарата будет отмечать присутствие сердца. Так и должно быть, когда сердце вбирает в себя посторонние влияния, чтобы переработать их и не допустить явления отравления всей системы.

Ученый может спросить: как же приступить к проявлению иммунитета сердца? Он будет прав в этом вопросе. Сердце, при всем несомненном потенциале своем, не будет проявляться без сознательного иммунитета. Уравновесие сердца с сознанием дает движение соединительному веществу. Таким образом, ученый может начать подход двояко: может очищать сознание, ибо материальный балласт еще не помогает сознанию. Лишь очищенное искусством мышление при освобождении от рабства может дать расцвет сознания. При этом Обращаю внимание на условие освобождения от рабства, именно от множеств рабств следует освободиться. Теперь второе условие для ученого — он должен почувствовать сердце как самостоятельный аппарат и начать наблюдать реакции и рефлексы сердца. Тогда придут и первые вестники успеха — именно световые звезды; они еще более научат наблюдательности.

Также можно учиться постоянной зоркости среди всех трудов, эта подвижность нужна дальним путникам.

Пранаяма всех родов в сущности своей направлена на возгорание сердечных огней. Конечно, из всех множеств, практикующих пранаяму, лишь очень немногие получают положительные результаты. В чем же причина? Конечно, в несознательном отношении к сердцу. Делается сложное упражнение, и сознание устремляется к вычислению или чередованию телодвижений, иначе говоря, к внешним материальным приемам. Но никакие земные вычисления не зажгут талисман сердца. Солнечная энергия не существует без солнца, так и сердце не возгорается без устремления к средоточию. Так, легче зажечь сердце порывом к средоточию, нежели полагаясь на материальные вычисления. Конечно, пранаяма была мудро установлена как вспомогательное средство для ускорения следствий. Но как скоро потерял значение мантрам сердца, так и пранаяма обратилась в механическое средство от насморка. Потому будем помнить о священном сердце как пути к средоточию.

Спокойствие сердца не есть успокоение. Горящее сердце не может успокоиться. Спокой сердца есть твердость и непоколебимость. Таким пониманием можно достичь напряжения, которое ведет к Нирване. Но сколько ступеней нужно мужественно пройти, чтобы осознать непоколебимость сердца! Легко говорить при кажущемся покое окружающего, но нужно искать закаление сердца не в бездействии. Конечно, действие не в махании рук, но в напряжении сердца.

Конечно, сражение бывшее несравнимо с битвою назавтра. Нельзя думать, что Армагеддон есть суматоха на кухне. Нет, действуют самые большие орудия и введена самая быстрая конница. Если сравним с бывшей войной, то можно сравнить как бы Европу с целым миром. Привожу это сравнение, чтобы никто не думал, что текущее время обычно и легко. Нужно собрать всю непоколебимость сердца, чтобы идти в рядах Ригдена. У вас изображение этой битвы. Так можно не забыть, какие дни проходим.

Нет сейчас человека, который бы не нуждался в мужестве. Лишь крайнее безумие шепчет, что все само собою станет на место, — не может быть этого! Ибо темные сдвинули основания, не умея управить ими; так нужно идти во всем нераздельно. Нужно понять, что духовное напряжение этих дней уже не в мерах Тонкого Мира, но уже близко Огненному. Учитель напоминает, что не ужас, но величие должно наполнять сердца воинов Армагеддона.

Явление передачи мысли на расстоянии и лечение дальними токами вам достаточно известны. Но об этом нужно упорно твердить, ибо люди меньше всего желают принять несомненное. Конечно, явление передачи мыслей должно быть принято, потому что сердечное принятие посылок необходимо. Даже телеграфист путает механическую передачу, значит, насколько тоньше должно быть сердечное восприятие. Кроме того, вы знаете, как легко пролетает мысль сторонняя через сознание и забывается, несмотря на четкость посылки. Сердце должно принять в недра свои эти невыраженные слова. Также легко не замечать самые целебные токи, если мы будем в сознании противиться им. Сама постель может сотрясаться от токов, но этот стук может быть отринут. Также хорошо, если сердце доброжелательно понимает, что среди тепла не могут идти замораживающие токи без особых причин. Чтобы принять эти простые научные явления, нужна не слепая вера, но лишь открытая доброжелательность.

Постепенно можно принять многие тонкие явления как обычные условия жизни. Это и есть преображение жизни и может вести к самому возвышенному состоянию, не выводя из жизни. Сами знаете, как можно беседовать на расстоянии, и не раз испытывали целую батарею различных токов. К тому же вы знаете, как постепенно нарастают токи, и даже очень опасные случаи излечиваются Нашими токами на расстоянии.

Среди множества токов сильнейшими будут крайние охлаждающие и огненные. В Тибете Ур. испытала огненные и после них — охлаждающие.

Для огненных токов требуется ламами целая утрированная Учителем процедура, но, как видите, можно идти и непосредственно сердцем. Учитель направляет токи, но сердце самого Учителя иногда нуждается в соединительном веществе, тогда энергия ученика имеет особое значение. Учитель должен быть очень признателен, когда очищенная энергия ученика восходит мощною спиралью. Это зовется колесом сотрудничества. Также Учитель готов всегда поделиться запасом энергии, но и ученик должен быть готов иметь очищенное сердце.

Упражнение при охлаждающих токах можно сравнить с куском льда, приложенным к телу. Конечно, ритм токов будет напоминать некоторый рефрижератор. Такое вибрационное движение дает не только внешнее, но и внутреннее пронизывание.

Устремитесь в будущее. Нужно принять текущее время как мост над гремящим потоком. Не нужно привязывать сознание к кривым условиям, они лишь хворост на мосту. Обычно людские несчастья происходят лишь в силу задержки внимания на преходящих толчках, которые нужно миновать. Каждый водитель стремится лишь не задержаться.

Сердце, по существу своему, есть свыше действующий и дающий орган; потому в природе сердца всякое даяние. Каждое положительное Учение заповедует даяние. Такое утверждение именно практично, ибо без даяния сердце и не живет. Конечно, нужно понять даяние во всей справедливости. Нельзя понимать лишь денежное даяние или ненужными предметами, истинное даяние в духе. Пусть каждое сердце источает потоки даров духа. Недаром сказано, что каждое биение сердца есть улыбка, слеза и золото. Вся жизнь протекает через сердце. Нужно уметь дать сердцу постоянную работу. Ничто иное не может так утончить сердце, как беспредельное духовное даяние. Обычно духовное даяние не оценивается, как не ценится все незримое. Но источник богатств как духовных, так и материальных есть сердце. Только бы приобщать его к каждому случаю, когда ценно биение сердца.

Масло деодара называли сердечным бальзамом. Действительно, некоторые вещества принадлежат к сердцу природы, и благородство их несет очищение сердца. То же и в розе, и в мускусе, и в янтаре. Называю вещества различных состояний, чтобы очертить размеры сердца природы.

Невозможно представить, какая Битва! Свои часто не могут распознать своих, ибо сердце бездействует. Недаром Учение Сердца так необходимо для жизни будущего. Иначе чем пройдете границы миров?

Предпочтительно уговорить себя в том, что сердце вовсе не наш орган, но дано для высших сношений. Может быть, если люди начнут считать сердце чем-то ссуженным свыше, они отнесутся более бережно.

Некий отшельник вышел из своего уединения с вестью, говоря каждому встречному: «Имеешь сердце». Когда же его спрашивали, почему он не говорит о милосердии, терпении, преданности, любви и всех благих основах жизни, он отвечал: «Лишь бы не забыли о сердце, остальное приложится». Действительно, можем ли обратиться к любви, если ей негде пребывать? Или где поместится терпение, если обитель его закрыта? Так, чтобы не терзаться неприложимыми благами, нужно создать для них сад, который откроется среди осознания сердца. Станем же твердо на основе сердца и поймем, что без сердца мы шелуха погибшая.

Кто любит цветы, тот на пути сердца. Кто знает устремление ввысь, тот на пути сердца. Кто чисто мыслит, тот на пути сердца. Кто знает о мирах высших, тот на пути сердца. Кто готов к Беспредельности, тот на пути сердца. Так будем звать сердца к познанию Источника. Правильно понять, что сущность сердца принадлежит как к Тонкому, так и к Огненному Миру. Можно осознавать миры в сердце, но не в уме. Так мудрость противоположна уму, но не запрещено украсить ум мудростью.

Чувство всегда одержит верх над разумом. Нужно принять это как непобедимую истину. Потому, когда Говорим о сердце, Мы утверждаем твердыню чувства. Но как далеко чувство сердца от похоти! Учение о творящем чувстве будет познанием творчества мыслей. Не будем расчленять область чувства, ибо это одно цветущее поле. Знаем посев чувства, но где же плоды одного разума? Не может творить рассудок, если не дать зерно сердца. Так, когда Говорим о сердце, Говорим о Прекрасном.

Считаю, можно пустить существующую насущную жизнь по руслу сердца, но при знании основных законов. Так Утверждаю сущность построения твердого и прекрасного.

Поверх Учения не забудем о Битве. Необычно, что во время великого приступа Мы толкуем о сердце прекрасном. Можно назвать Наши беседы утверждением спокойствия.

«И Положил с вечера мысль, на сердце, а заутро Дал решение», — сказано о Старце Горы в хрониках персидских. Для многих это просто сказка-прибаутка. Между тем целое Учение дано в этом речении. Именно, «положил мысль на сердце». Нигде иначе не может преобразиться мысль, как на престоле сердца. У многих читателей книги «Сердце» явится соображение: неужели мы вынесли нечто новое и приложимое? Таким людям хотелось бы иметь аптечное предписание и возвышать сердце патентованными пилюлями. Для них Указ положить мысль на сердце — чепуха. И мысль им трудно расчленить в смятенном сознании. И сердце им невозможно найти по извилинам рассудка. Но тот, кто уже почуял престол сердца, тот познает и дисциплину духа. Мы посылаем зовы о сердце тем друзьям, которые встретятся на перепутьи Востока. Тем посылаем зовы единения, сердце которых приложилось уже к музыке сфер. Кому сферы — пустота, тому и сердце — лишь мешок кровавый.

Кто же может быть сейчас несерьезным, когда все, кто мыслит, понимают крушение старого мира. Именно крушение, ибо многое еще не изжито. Но ввержены в одно Горнило несоизмеримые вещества! И понятие отсутствия дисциплины, умерщвляя, несет разложение. Нужно собрать все мужество, чтобы идти мыслью о сердце. Трепещет вибрация, и невозможно требовать от воинов четкости, когда смута затемняет глаза. Превозмогайте тревогу, ибо мир трепещет, но не думайте, что можно мыслить обычно. Только о будущем, только об Учителе!

Престол сердца называется не только как символ, но также и потому, что при положении мысли на сердце можно ощущать легкое как бы давление в верхней части сердца. Ощущение это настолько тонко, что не привычный к тонкому чувствованию даже не заметит его. Но люди с утонченным сознанием ясно почувствуют это давление мысленной энергии.

Часто смешивают явление волевой посылки с сердечной энергией. Можно легко отличить волевой приказ, при котором явление мозга действует через глаз или током конечностей. Для воздействия сердцем не требуется внешних приемов. Можно сказать, что за последнее столетие Запад воспринял мозговые методы, потому что они очевидны, хотя и поверхностны и несовершенны, как и все, нуждающееся во внешних приемах. Восток, несмотря на многие падения свои, все-таки сохранил методы сердца. Так во всем будем устремляться к внутреннему, иначе говоря, к глубокому.

Чтобы приблизиться к методу сердца, нужно прежде всего полюбить мир сердечный или, вернее, научиться уважать все, сопряженное с сердцем. Многие совершенно не представляют себе различие пути мозга и сердца. Трудно этим мозговикам принять миры высшие. Также не могут они представить себе преимущество Тонкого Мира. Явление сфер тонких будет соответствовать состоянию сердца. Так сердце, уже звучащее пространственным ритмом, будет знать и звучание сфер, и аромат тонкий, и ему преклонятся цветы созвучащие. Видеть цветы Тонкого Мира значит уже подняться в сферу Прекрасного. Можно увидеть эти очищенные образы и при бодрствовании, но для этого нужен пламень сердца. Можно видеть и огонь сердца прекрасный — порхающим над сердцем. Но для этих проявлений нужно зажечь сердце. Так, сердце не есть отвлеченность, но мост к Высшим Мирам.

Защищенность не есть еще сопротивляемость. Все мечтают о развитии сопротивляемости. Невосприимчивость есть лишь слабая степень явления сопротивляемости. Иммунитет в сердце, но активная сопротивляемость тоже не в мозгу. Лишь энергия сердца делает человека неуязвимым и несет его поверх препятствий. Так можно запомнить о сердце как об оружии. Именно оружие Света — сердце! Но пусть не заподозрят в Нас противников мозга. Пусть добрый пахарь-мозг трудится над своими посевами; пусть он утучняет зерна и несет мысль утонченную, заостренную боями. Но современное погибельное положение создалось извращенным помыслом мозга. Потому снова обратимся к сердцу, как к судье и водителю. Кто поможет близким найти путь сердца, тот найдет и свое совершенствование.