МАХАБХАРАТА
КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ
(МАХАПРАСТХАНИКАПАРВА)
С. Л. Невелева, Я. В. Васильков
Что предприняли Пандавы, услышав такое о битве на палицах меж вришниями и андхаками, когда Кришна отправился на небеса?
Едва услышав о великом побоище вришниев, царь-каурава (Юдхиштхира) устремил свои помыслы к уходу (из этого мира) и обратился к Арджуне с (такими) словами: «Время сжигает все существа, о многомудрый, и ты должен видеть: я помышляю о том, чтобы оставить дела». Когда так было сказано, (Арджуна) Каунтея отважный, воскликнул: «Время! Время!», — согласившись с теми словами старшего брата. Узнав мнение Арджуны, Бхимасена и Близнецы (Сахадева и Накула) поддержали то, что произнес Савьясачин. Затем, повелев привести Юютсу, из желания (соблюсти) свою дхарму Юдхиштхира, уходя, передал всю полноту власти этому сыну вайшьи. Посвятив на царство в своей стране Парикшита, терзаемый скорбью царь, старший среди Пандавов, обратился к Субхадре: «Сын твоего сына станет царем куру, царем же потомков Яду поставлен уцелевший (в побоище) Ваджра. Парикшит (будет править) в Хастинапуре, а Ядава — в Шакрапрастхе. Да будет оберегаем тобою царь Ваджра и да не помыслишь ты о противоречащем дхарме!».
Сказав так, Царь дхармы (Юдхиштхира), верный душою дхарме, вместе с матерями (павших на поле брани) неустанно совершая возлияние воды в память о мудром Васудеве (Кришне), о старом своем дядюшке, о Раме и других (героях), принес им всем, как положено по обычаю, поминальные жертвы. Даровал он главным среди дваждырожденных драгоценные камни, одежды, селения, коней, колесницы, женщин, а также сотни тысяч коров и, выказав почтение Крипе, избранному наставником за понимание цели, лучший из бхаратов отдал ему Парикшита в ученики. Затем Юдхиштхира, царственный риши, созвал всех своих подданных и поведал им обо всем, что он намерен сделать. Однако, выслушав его речь, городской и сельский люд не выразил радости тем его словам, исполнившись сильной тревоги в душе. «Не следует делать этого», — говорили они владыке людей, но царь, постигший закон поворота Времени, (их) не послушался. Распрощавшись с горожанами и селянами, верный душою дхарме, он устремил свои помыслы к тому, чтобы покинуть (этот мир), как и братья его. И вот тот царь Кауравья Юдхиштхира, сын Дхармы, снял со своего тела украшения и облачился в мочало. Бхима, Арджуна, двое Близнецов (Сахадева и Накула) и славная Драупади — все они тоже прикрыли тело мочалом, о владыка людей!
Повелев совершить по обычаю последнее жертвоприношение, о бык-бхарата, быки-мужи, отпустив огни на воду, все вместе тронулись в путь. И тут зарыдали все женщины, увидев, как удаляются (пятеро) мужей-быков, а шестой была Драупади, — так некогда (уходили они в леса), побежденные (кауравами) во время игры (в кости). Зная решение Юдхиштхиры и памятуя о гибели вришниев, радость испытывали все братья по поводу ухода (из мира). Братья (шли) впятером, шестой была (Драупади) Кришна, седьмой — собака; (Юдхиштхира)-царь седьмым покидал Город, названный в честь слона, а следом за ним долго шли все горожане и обитатели женских покоев. Никто не мог сказать ему: «Возвращайся!». И вот повернули назад все люди, жившие в городе.
Крипа и остальные остались подле Юютсу; Улупи, дочь змея, о Кауравья, вошла в (воды) Ганги; Читрангада удалилась в город Манипуру; другие же из оставшихся матерей пребывали вокруг Парикшита. Меж тем великие духом Пандавы и славная Драупади, о Кауравья, принявшие обет поста, шли, обратив лица к востоку. Великие духом, предаваясь йоге, желая постичь дхарму отреченья (от мира), миновали они многие страны, реки, моря. Первым ступал Юдхиштхира, следом за ним — Бхима, далее — Арджуна, а затем по порядку — Близнецы. Последней, о лучший из бхаратов, шла прекраснобедрая Драупади Шьяма, прекраснейшая из женщин, с глазами, подобными лепесткам лотоса. Следом за Пандавами, отправившимися в леса, одиноко брела собака. Постепенно те герои приблизились к (океану) Лаухитья, скопищу вод.
Завоеватель богатств (Арджуна) из свойственного ему стремления к сокровищам, о великий царь, не оставил волшебный свой лук Гандиву и два неиссякающих колчана. Там увидели они Агни, возвышавшегося перед ними, точно гора, преграждая им путь; предстал он воочию в человеческом облике. Бог Семилучистый так сказал Пандавам: «О сыновья Панду, герои! Знайте, что я — Павака. О Юдхиштхира мощнорукий! О
Бхимасена, губитель недругов! О Арджуна, и вы, о герои, сыновья Ашвинов! Внемлите моим словам. Я — Агни, о лучшие среди куру, и мною благодаря мощи Арджуны и Нараяны был сожжен (лес) Кхандава. Пусть вступит в лес ваш брат Пхальгуна, расставшись с Гандивой, величайшим оружием, ибо нет в нем (теперь) никакой нужды. Чакра-сокровище, что находилась у Кришны, великого духом, исчезла, но со временем она возвратится в его руку. Гандива же, лучший из луков, что некогда был мною получен для Партхи от Варуны, пусть будет опять отдан Варуне». Тогда все братья попросили Завоевателя богатств (это исполнить), и он бросил в воду тот (лук) и оба неиссякающих колчана. Агни, о лучший из бхаратов, тотчас исчез, а герои Пандавы тронулись в путь, обратив лица к югу. Затем северным берегом соленоводного (океана) пошли они, о тигр среди бхаратов, в юго-западную сторону. Потом, вновь повернув, теперь уже в западном направлении, увидели они Двараку, поглощенную океаном. Намереваясь завершить обхождение земли по кругу прадакшины, лучшие среди бхаратов, блюдущие дхарму йоги, двинулись в путь, вновь повернув на север.
Такова в «Книге о великом исходе» великой «Махабхараты» первая глава.
И вот они, предаваясь йоге, обуздав себя, достигли северной страны и увидели мощную гору Химаван. Миновав этот (хребет), увидали они песчаное море и перед ними предстала великая гора Меру, лучшая среди гор. Шли они быстро все вместе, следуя дхарме йоги, но тут для Яджнясени прервалась йога, и пала она на землю. Увидев, что та упала, многосильный Бхимасена, глядя на Яджнясени (Драупади), сказал Царю дхармы: «Никоим образом, о погубитель недругов, царская дочь не поступалась дхармой, так в чем же причина, о царь, что Кришна пала на землю?».
Особенно сильной была ее благосклонность к (Арджуне) Завоевателю богатств, так что теперь она пожинает плоды ее, о лучший среди мужей!
С этими словами, даже не взглянув на нее, царь — сын Дхармы, верный дхарме муж-бык премудрый, тронулся в путь, погрузившись в самососредоточение. Затем пал наземь мудрый Сахадева, и видя, что тот упал, Бхима обратился к царю (Юдхиштхире): «Отчего пал на землю сын Мадри — тот, кто самоотверженно стремился служить нам всем?».
Считал он, что нет никого, кто был бы равен ему в мудрости, и из-за этого заблуждения пал (замертво) тот царский сын.
С этими словами, оставив Сахадеву, Каунтея Юдхиштхира вместе с (другими) братьями и собакой двинулся дальше. Увидев, что пала (на землю) Кришна, что (упал) Сахадева Пандава, рухнул наземь, измученный, герой Накула, любимый родными. Когда упал герой Накула, прекрасный обликом, снова сказал Бхима царю: «Вот и брат Накула, приверженный нерушимой дхарме, верный своему слову, тот, кому в мире нет равных по красоте, тоже упал на землю». В ответ на эти слова Бхимасены Юдхиштхира, лучший из всех, наделенных разумом, верный дхарме, сказал насчет Накулы: «„Нет никого, равного мне красотой", — так казалось ему. — „Только я один выше всех", — вот что было у него на уме; оттого и упал (замертво) Накула. Так что ступай (дальше), Врикодара, ибо что кому суждено, о герой, то он и пожнет всенепременно». Видя, что те пали (наземь), следом упал, терзаемый горем, Пандава (Арджуна) Белоконный, погубитель героев-недругов. Когда упал, умирая, тот неодолимый муж-тигр, пылом подобный Шакре, Бхима сказал царю: «Я не припомню за ним, великим душою, даже случайно (произнесенной) лжи, так чьими же происками он повержен на землю?».
«За один день мог бы я испепелить недругов», говаривал Арджуна, но, мнивший себя героем, он не выполнил этого, оттого и пал (замертво). На всех лучников сверху вниз глядел Арджуна, но ведь, если желаешь достичь успеха, надо делать, что говоришь.
С такими словами двинулся царь (Юдхиштхира) дальше, и тут упал Бхима. Упав (наземь), Бхима воззвал к Царю дхармы Юдхиштхире:
«О царь, посмотри — и я, твой любимец, пал (наземь). По какой же причине это случилось — скажи, если знаешь?!».
А ты ел сверх всякой меры и похвалялся жизненной силой, на других не глядя, оттого и пал наземь.
Сказав так, мощнорукий (Юдхиштхира) двинулся, не оглядываясь, дальше, и лишь одна собака, о которой я много раз говорил тебе, шла следом за ним.
Такова в «Книге о великом исходе» великой «Махабхараты» вторая глава.
Тут появился Шакра, оглашая грохотом колесницы все вокруг — и небо, и землю, и обратился к Партхе: «Поднимайся (ко мне)!». Но Юдхиштхира, Царь дхармы, видя, что пали его братья, снедаемый горем, произнес, обращаясь к Тысячеокому (Индре): «Пали братья мои, так пусть и они взойдут сюда вместе со мной, ибо без братьев я не желаю идти на небо, о владыка богов! И пусть пойдет вместе с нами, о сокрушитель (вражеских) крепостей, самая нежная, достойная счастья царская дочь (Драупади). Да согласишься ты с этим!».
Ты увидишь всех братьев своих и сыновей: удалились они прежде тебя на третье небо все вместе с Кришною (Драупади), так что не печалься, о бык-бхарата! Удалились они, о бык-бхарата, оставив свое человеческое тело, ты же достигнешь неба в этом телесном облике, нет сомнения.
Эта собака, о властитель будущего и прошлого, была постоянно верна мне, поэтому пусть идет она вместе со мною — в том, я считаю, моя благодарность (ей).
Обрел ты ныне, о царь, бессмертие и подобие мне, а также полное преуспеяние, великую славу и небесные блага, так что оставь собаку — в том нет вероломства.
О достойный Тысячеокий! Не подобает достойному совершать столь недостойное, злое деяние. Ни к чему мне обретение счастья, если ради этого я должен покинуть того, кто мне верен.
Нет в мире небес места тому, кто (приходит) с собакой, (ибо тогда) то, что накоплено с помощью жертвоприношений, уносят (демоны), «обуянные яростью». Поэтому действуй обдуманно, о Царь дхармы! Оставь собаку — в том нет вероломства.
Говорят, что отречься от того, кто (тебе) предан, — грех беспримерный, в мире сравнимый разве с убийством брахмана. Поэтому ныне я ни за что не покину ее, о Махендра, даже во имя своего собственного блага.
Если собака только глянет на оставленное открытым жертвенное подношение или на то, как оно предается огню, «обуянные яростью» утаскивают (его) прочь. Поэтому брось эту собаку и, если бросишь ее, обретешь мир богов. Покинув братьев и любимую Кришну, этим своим деянием, о герой, ты обрел мир (небес), так почему бы тебе не оставить теперь собаку? Ты же колеблешься ныне перед лицом полного отречения (от живущих).
Нет ни разлуки, ни встречи для смертных, когда они умерли, — таково правило, (действующее) в мирах. Я не в силах вернуть их к жизни, оттого и оставил их, чего не сделал бы, будь они живы. Отказать пришедшему за покровительством, убить женщину, похитить достояние брахмана, предать друга — (все) этих четыре (греха), о Шакра, по моему мнению, равны (одному) — отречению от того, кто тебе предан.
Выслушав слова Царя дхармы, властелин Дхарма принял свой собственный облик и, исполненный радости, обратился к Юдхиштхире, Индре людей, с ласковой и хвалебной речью: «Ты родился, о Индра царей, (наследуя) образ действий отца, (его) мудрость и сострадание ко всему сущему, бхарата! И прежде в Двайтаване я испытал тебя, сын мой, когда братья твои отправились на поиски воды и были убиты. Желая явить равное отношение к обеим своим матерям, ты отрекся тогда от двух своих братьев — Бхимы и Арджуны и пожелал вернуть к жизни Накулу. Верна (тебе) эта собака, потому ты отрекся от божественной колесницы, так что нет тебе никого равного на небесах, о владыка людей! Оттого, сохранив свое тело, о бхарата, лучший из бхаратов, обрел ты миры нетленные — дивный путь несравненный». И вслед за тем Дхарма, Шакра и маруты, оба Ашвина, боги и божественные риши, возведя на колесницу Пандаву, тронулись в путь на своих виманах (и с ними) — сиддхи, движущиеся по желанию, все — чистые, благостные, праведные в речах, помыслах и деяниях.
Стоя на той колеснице, царь, продолжатель рода Куру, стремительно взмыл ввысь, так что пламенем охватило землю и небо. Тогда Нарада, знаток всех миров, великий в речах и великий в подвижничестве, стоя среди богов, громко произнес такие слова: «Сколько ни есть царственных риши, все здесь предстали они, и царь куру возвышается среди них, затмевая (всех своей) славой. Объяв миры славою, пылом, он, средоточие добродетели, явился (сюда) в телесном облике, и не слышали мы (чтобы так было с кем-то) другим, кроме Пандавы». Выслушав речь Нарады, царь (Юдхиштхира), верный дхарме, произнес, обращаясь к богам и своим сторонникам-царям, такие слова: «Благо то или же зло, но место мое ныне среди братьев (моих) и только туда (где они) хочу я попасть, а других миров не желаю». Выслушав речь царя, царь богов (Индра), сокрушитель твердынь, миролюбиво ответил Юдхиштхире: «Оставайся на этом месте, о Индра царей, оно завоевано (твоими) благими деяниями! Неужели тебя и теперь влекут человеческие привязанности? Достиг ты высшего совершенства, как никакой другой человек, а для братьев твоих это место недостижимо, о радость куру! То человеческая природа в тебе говорит, о владыка людей! Но посмотри — это небо, (здесь) пребывают божественные риши и сиддхи, обитатели третьего неба». Но мудрый Юдхиштхира вновь обратился к владыке — Индре богов в ответ на его слова с такой исполненной (важного) смысла речью: «Без них я не вынесу пребывания здесь, о сокрушитель дайтьев! Я желаю попасть туда, куда удалились братья мои, где (находится) моя милая Драупади — Превеликая
Шьяма, наделенная мудростью и добродетелью, лучшая среди женщин».
Такова в «Книге о великом исходе» великой «Махабхараты» третья глава.
ОКОНЧЕНА «КНИГА О ВЕЛИКОМ ИСХОДЕ»